Звёздное небо надо мной

12 августа 2024
#18
В преддверии старта Фестиваля «Sapere aude, или Кантиана в «Иностранке», посвященного 300-летию великого «прусского мудреца» Иммануила Канта, подготовили для вас книжную подборку.
Он совершил величайший мировоззренческий переворот. Его работы остаются актуальными даже спустя 300 лет после его рождения. Он изменил мир, практически не видя его, ведь профессор Кант почти никогда не покидал родной Кёнигсберг. Но Кант — это не только сам философ, это ещё и его широчайшее наследие. Философское, культурное, историческое. Именно поэтому предлагаемая подборка не затрагивает собственно труды мыслителя, но пытается приоткрыть завесу над его наследием.
#1
Кант был одной из центральных фигур эпохи Просвещения, показавшей нам, что разум представляет собой одну из самых верных и действенных сил, данных человеку. Истинный человек Нового времени, наступившего во многом благодаря ему и до сих пор не закончившегося, Кант совершил одну из величайших интеллектуальных революций, когда-либо произошедших в истории человечества. Именно его усилиями мы до сих пор ищем ответы на самые важные вопросы, следуя провозглашённому им девизу: «Sapere aude», «имей мужество пользоваться своим собственным разумом». В своих трудах философ затрагивал четыре основных вопроса: что я могу знать? что я должен делать? на что я могу надеяться? что такое человек? Ответы на эти вопросы мы ищем и находим во многом благодаря полёту мысли этого удивительного человека, более уже не имея возможности мыслить так, как мыслили до него.
#4
«Кантианские вариации» Мераба Константиновича Мамардашвили, как и любая книга его авторства, являются значимым событием в развитии советской философии, превосходя общие тенденции и давно представляя собой историческую и культурную ценность. Философская и публично-просветительская деятельность Мамардашвили сыграли важную роль в становлении независимой философской мысли в Советском Союзе, его фигура по значимости для культуры общемировой вполне сопоставима с фигурами Алексея Лосева или Александра Пятигорского.
Курс лекций о Канте был прочитан Мерабом Константиновичем в марте — апреле 1982 года в Москве в Институте общей и педагогической психологии и стал основой единственной публикации его трудов, к которой сам философ приложил все требуемые тогда усилия. По свидетельству учеников Мамардашвили, философ обратился в 1986 году к вице-президенту АН СССР П. Н. Федосееву с письмом, в котором просил поддержать издание книги по курсу прочитанных лекций. К сожалению, в тот момент публикация не состоялась, и книга увидела свет лишь в 1997 году.
Особенностью «Кантианских вариаций» является то, что Мамардашвили письменно готовился к своим лекциям, как он сам признавался студентам, а это — совершенно особенная черта характера философа, который крайне не любил именно «письменную речь». Исследователь Канта, философ Вадим Васильев в своей статье о «Вариациях» Мамардашвили писал: «лекции Мамардашвили о Канте «книжны». И в то же время это настоящие лекции. К примеру, читая текст, мы иногда физически ощущаем раскаты студенческого хохота от удачной шутки или, наоборот, слышим, как замирает аудитория при резких антимарксистских или антисоветских выпадах — такое может быть только на лекциях. Так что мы на перепутье. Можно по-разному подходить к осмыслению «Вариаций». Но в любом случае история этой работы допускает применение к ней самых строгих критериев».
#6
Кант на протяжении всей своей жизни стремился создать философию, адекватную наукам своего времени, в особенности — евклидовой геометрии и ньютоновской физике. В своей книге профессор философии Стэндфордского университета Майкл Фридман утверждает, что постоянные усилия Канта по поиску метафизического основания науки имеют первостепенное значение для понимания развития его философской мысли, от диссертации 1747 года до его последних работ, опубликованных уже после смерти «кёнигсбергского затворника» (opus postumum, документирующий длившийся 17 лет процесс работы Канта над трансцендентальной метафизикой природы и трансцендентальной философией, взятыми в их единстве).
Фридман утверждает, что, несмотря на несомненное «устаревание» науки XVIII века, философия Канта сформирована необычайно глубоким проникновением в самые основы точных наук, и что это представляет собой одну из самых сильных сторон философского поиска Канта.
Поскольку моделью научного знания у Канта является ньютоновская теория всемирного тяготения, взгляд Канта на науку не основан на резком различии между научной картиной мира и чувственно-пространственной картиной, как это принято сегодня. Для Канта научная картина мира — это просто более точная и детерминированная версия чувственно-пространственного восприятия, и наше современное противопоставление научного и обыденного опыта, основанное на фундаментальном расхождении между этими двумя типами мировоззрения, представляется совершенно анахроничным и неуместным по отношению к кёнигсбергскому мыслителю.
Сочетание в книге Фридмана широкой эпистемологической перспективы и исторической эрудиции приводит к необычайно строгой и стимулирующей разум попытке осмыслить сложнейшее представление Канта о связи между философией и естествознанием, что, вне всякого сомнения, поставило новую точку отсчёта для любого будущего анализа этой важной темы.
#8
Отношения Иммануила Канта с берлинским кругом мыслителей эпохи Просвещения были чрезвычайно разнообразны и, вне всякого сомнения, продуктивны. Студенты, жившие в Берлине, еврейские ученые и мыслители (такие как «немецкий Сократ» Моисей Мендельсон), люди, занимавшие различные государственные должности — все они переписывались с Кантом на протяжении всей жизни философа, круг его общения был просто огромен. В представленной книге общение Канта с берлинским кругом эпохи Просвещения последовательно раскрывается в соответствии с теми или иными аспектами, включая материалы о берлинских студентах, «Берлинской газете», движении Хаскала (еврейском Просвещении), спорах о спинозизме, реакции на Французскую революцию и некоторых аспектах развития Прусского королевства. Помимо основной темы, в книге присутствуют эссе о взаимоотношениях Канта с основателем педагогического течения филантропизма Иоганном Бернхардом Базедовым и об истории связей Канта с Прусской академией наук. Завершается сборник двумя статьями, посвященными «opus postumum» Канта, анализирующими рукописи последних лет жизни философа, приобретёнными Берлинской библиотекой в 1999 году.
#9
Просвещение — это выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине. Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие по собственной вине — это такое, причина которого заключается не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-то другого. Sapere aude! — имей мужество пользоваться собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения.
Иммануил Кант, «Ответ на вопрос: что такое Просвещение?»
#10
Джованни Баттиста Сала, автор представляемой книги-комментария «Критики практического разума», является одним из виднейших исследователей и комментаторов Канта в италоязычном научном мире. Священник-иезуит, в 1970 году он защитил докторскую диссертацию, основанную на сопоставлении «Критики чистого разума» и трудов своего собрата-иезуита, известнейшего канадского философа и теолога Бернарда Лонергана. Это сопоставление двух систем философии, века XVIII и века ХХ, стало своего рода интеллектуальным «коньком» Дж. Б. Сала. Двадцать лет после защиты диссертации он опубликовал свой основной научный труд «Кант и вопрос о Боге. Доказательства Бога и критика доказательств Бога в трудах Канта», который и поныне является самым авторитетным изданием по теме.
Не трудно догадаться, что развернутый комментарий «Критики практического разума» также основан на стремлении сопоставить философию Канта и философию Лонергана, что получается у комментатора вполне естественно и непринуждённо.
Книга хорошо написана и снабжена подробными пояснениями и перекрестными ссылками, что позволяет читателю действительно «вникнуть» в текст Канта, пусть и приведённый в цитируемых и комментируемых отрывках.
#13
Мысль Канта содержит ключ к пониманию современной философии — фактически именно с этих слов в 1904 году началась вторая волна неокантианства. Действительно, ни одна из философских школ последних двухсот лет не смогла избежать дискуссии с «кёнигсбергским затворником». Ни одна область науки или культуры не избежала его влияния: математика, физика, физиология, психология, этика, право, политика, художественное творчество, эстетика, лингвистика, антропология — начиная с XVIII века, все они были так или иначе затронуты темами или методами, заимствованными у Канта. И если его философская система теперь практически «отлита в бронзе», она остаётся, тем не менее, источником той философской динамики, которая продолжает действовать и сегодня. Лучшая дань уважения Канту — попытаться понять современное значение его мысли и проследить пути её интеллектуального наследования. Именно эту цель преследует данное французское издание, основанное на докладах международного коллоквиума, посвященного двухсотлетию со дня смерти Канта, проходившего в феврале 2004 года в Лилле.
#15
Безусловно, представить полностью наследие Иммануила Канта в одной подборке невозможно. Тем более, когда речь идёт не только о наследии философском, но также историческом или культурном. Очевидно, что выбор представленных изданий крайне субъективен. Читатели могут составить более яркое впечатление о фондах «Иностранки», обратившись к следующей подборке:
#16
#19
Автор подборки — Владимир Фролов
239
Центр междисциплинарных исследований
Поделиться
Будь в курсе всех мероприятий!
Подписаться на рассылку
Присоединяйтесь
Дружите с Иностранкой
Шрифт
А
А
А
Цвет
Ц
Ц
Ц
Графика
Г
Г
Г