Само слово «ЛЮБОВЬ» мне давно перестало нравиться. Слишком уж часто его используют и слишком большой спектр эмоций под ним скрывается. Мне не хватает этого слова, чтобы описать все, что я испытываю по отношению к близким мне людям, моим милым котам, спящим рядом холодными ночами, книгам и бесконечному количеству мелочей, которые могут заставить меня улыбнуться. Думаю, чувства любого человека никогда не получится описать одним словом, это всегда целый пучок разных ощущений. Что-то похожее происходит, когда мы пробуем новое блюдо на вкус и с увлечением пытаемся понять, что же такого туда добавил повар. У кого-то это получается, а кому-то требуются подсказки. У меня, наверное, вкусовые рецепторы развиты все же лучше способности разбираться в себе, поэтому я хочу написать не свою историю, а историю своего отца. Она не самая необычная, не самая интересная, но все же очень важная для меня.
Мои отношения с отцом, откровенно говоря, непростые, последние два года у нас постоянно вспыхивают конфликты. И каждый раз моя злоба настолько сильна, что она поглощает все остальное. И именно в такие моменты я вспоминаю про нашего первого кота. Этот кот значил очень много для моей семьи. Рыжий, с больным ухом, и кривым зубом, который постоянно цеплялся за нижнюю губу. Кота звали Китаец. Никакого расизма здесь нет, просто папа, видимо от большой любви, постоянно таскал кота за шкирку. Китаец пришёл именно к отцу, который до этого момента ненавидел животных. Никакие просьбы дочери: «Ну можно котёнка» — не принимались в расчёт. А этот рыжик сразу захотел пролезть в дом, за что был сильной рукой выброшен в малиновый куст, но кот, видимо, все уже решил. Он приходил каждый день, что заставило сердце папы дрогнуть, и вскоре кот уже мчался по украшенной разноцветными листьями трассе в Москву на мамином старом ВАЗ 2111. За этим следовала целая куча разных историй, которые так или иначе связали нас с Китайцем. Бабушка, например, как-то раз везла его на санках в буран в клинику. Папа спас своему любимцу жизнь, когда смог заметить укус энцефалитного клеща, а ещё однажды нашего кота закрыла в своём доме соседка, и мы вытаскивали его через форточку. Когда он пропал, просто ушёл гулять и не вернулся, мои родители плакали. Сейчас мне кажется, что отец видел в Китайце своего папу, моего дедушку, который умер незадолго до появления у нас рыжика. О дедушке я помню мало: только его тёмный огромный силуэт и большую коробку конструктора, который он мне купил на день рождения. Это был один из самых дорогих конструкторов на тот момент, похоже, что дедушка меня очень любил. Я была слишком маленькая, чтобы почувствовать что-то более осязаемое, чем смутное ощущение скорби, которое сделало воздух в доме как будто более тяжёлым. Тем не менее, я отчётливо помню эмоции отца, сейчас я понимаю их гораздо лучше. Не знаю почему, но именно эти воспоминания делают меня ближе к нему и моя злость проходит, уступая место любви.
Автор: Юлия Романова
