10 марта исполнилось сто лет со дня рождения замечательного французского писателя Бориса Виана. Вернее, не просто и не только писателя. За неполные сорок лет жизни — Виан умер 23 июня 1959 года — он успел предстать перед публикой во множестве обличий: был романистом, драматургом, поэтом, переводчиком, псевдопереводчиком, сценаристом, журналистом, джазовым трубачом, шансонье, художником, актером и инженером. В честь его юбилея мы хотели бы поделиться подборкой цитат из условной тетралогии, в которую входят книги «Пена дней», «Осень в Пекине», «Красная трава» и «Сердцедер», считающиеся главными в его романном творчестве. Мы расскажем и о других книгах Виана из нашего фонда, а также о посвященных ему изданиях, но лишь о некоторых: рассказать обо всех нам просто не хватит места.
#1
#45
#46
#52
#57
«Пена дней» — самая знаменитая книга Бориса Виана. Она — об отношениях мужчины и женщины, вечной теме в мировой литературе, но изысканный стиль, мастерство визуализации, аллюзии на классическую литературу и философию, дух абсурда, легкая сказочная грусть рядом с ужасами повседневности делают эту историю о человеческих чувствах неповторимой.
Цитаты приводятся в переводе Виктора Лапицкого.
#66
- История эта совершенно истинна, поскольку я ее выдумал от начала и до конца. (Предисловие.)
- Мой пианоктейль готов, можешь его опробовать… Каждой ноте… я поставил в соответствие какой-нибудь крепкий напиток, жидкость или ароматическое вещество. Сильная педаль соответствует взбитому яйцу, слабая — льду. Для сельтерской нужна трель в высоком регистре. Количество пропорционально длительности: на учетверенную восьмую приходится шестнадцатая часть единицы, на четверть — единица, на целую ноту — четыре единицы. (Глава I.)
- Да… — сказал Шик, — я спросил у нее, любит ли она Жан-Соля Партра, она ответила, что собирает его произведения… Тогда я сказал: «Я тоже…» И каждый раз, когда я говорил что-нибудь, она отвечала: «Я тоже…» — и наоборот… Наконец, только для того чтобы поставить экзистенциалистский эксперимент, я сказал ей: «Я вас очень люблю», и она сказала: «О!» — Эксперимент провалился, — констатировал Колен. (Глава II.)
- Солнце потихоньку припекало упавшие яблоки, заставляя их порождать малюсенькие зеленые и свежие яблоньки, которые тотчас расцветали и приносили еще более крохотные плоды. В третьем поколении различить можно было уже лишь что-то вроде зелено-розового мха, в котором, как шарики, катались мельчайшие яблочки. (Глава XXVI.)
- …Чтобы стволы ружей росли равномерно и без искривлений, необходимо человеческое тепло. Впрочем, это касается любого оружия… Вы делаете в земле двенадцать маленьких луночек… примерно на уровне сердца и печени и, предварительно раздевшись, ложитесь на землю. Накрываетесь стерильной шерстяной тканью, вот она тут лежит, и устраиваетесь так, чтобы теплота выделялась совершенно равномерно. (Глава LI.)
#38
#42
#34
#58
В одно незадавшееся и, стало быть, не вполне прекрасное утро Амадис Дюдю сел не в тот автобус и, не истратив ни единого билетика, оказался в Эксопотамии. Там же оказались и другие герои романа, что, впрочем, и не удивительно, ведь Эксопотамия — это пустыня. А как утверждает Борис Виан, в пустынях всегда много народу, ведь люди любят скапливаться там, где много места. «Осень в Пекине», по определению Раймона Кено, — «самый пронзительный из современных романов о любви».
Цитаты приводятся в переводе Марии Аннинской.
#71
- Амадис Дюдю не слишком уверенно шагал по узенькой улочке, являвшей собой самый длинный из наикратчайших путей к остановке 975-го автобуса. Ему приходилось ежедневно отдавать кондуктору три с половиной билетика, чтобы спрыгивать с подножки на ходу между остановками. Амадис пощупал жилетный карман, определяя, хватит ли билетов. Пожалуй, хватит. На мусорной куче сидела птица и, барабаня клювом по трем консервным банкам, выводила начало русской «Дубинушки». (А, глава 1.)
- Клод Леон вздохнул; ноги его тем временем нащупали шлепанцы. Сделав над собой усилие, он встал. Из его расширенных пор нехотя, с присвистом спящей мышки, выходил сон. Клод подошел к двери, но прежде чем включить свет, развернулся лицом к зеркалу платяного шкафа. Накануне вечером он потушил лампу внезапно, как раз в тот момент, когда строил рожу собственному отражению. Теперь, перед тем как идти на работу, он хотел увидеть эту рожу еще раз. Он решительно повернул выключатель. Вчерашнее отражение было на месте. При виде его Клод громко расхохотался. (B, глава 1.)
- О пустыне пишут довольно часто. Вот, например, Артур Эддингтон нашел способ вычислить, сколько львов там бродит. Для этого достаточно просеять весь песок через сито, и вы получите львов в чистом виде. Самый захватывающий момент — это когда сито надо трясти. Но результат того стоит: все львы в ваших руках. Правда, Эддингтон не учел, что вместе со львами в сите останутся камни. (D, Пассаж.)
- Но ведь еще нужно время, чтобы валяться на животе и балдеть. Скоро я займусь и этим. Я очень многого жду от этого занятия. (Часть вторая, глава VII.)
- В сущности, на каждого живого человека приходится одна канцелярская крыса, этакий человек-паразит. Единственное, что оправдывает существование этого паразита, — письмо, которое разрешит проблему живого человека. И вот, чтобы продлить свое существование, крыса-паразит тянет с рассмотрением письма. А живой-то человек этого не знает. (Часть вторая, глава XV.)
#47
#48
#53
#59
Действие романа «Красная трава» разворачивается в обычной для Виана фантасмагорической обстановке. Во дворе дома, где живут инженер Вольф, его жена Лиль, его друг Ляпис Сапфир и его спутница Хмельмая, а также четвероногий и хвостатый, собакообразный сенатор Дюпон, среди красной травы стоит некий аппарат. Вольф сконструировал его для того, чтобы избавиться от воспоминаний. Но чтобы забыть — надо сначала вспомнить…
Цитаты приводятся в переводе Виктора Лапицкого.
#70
- Я всегда полагал, что могу совершенно беспристрастно и объективно воспринимать себя в ситуации противоборства чему бы то ни было, из-за чего никогда не мог бороться против того, что мне противостояло, так как прекрасно понимал, что противоположная точка зрения всего-навсего уравновешивает мою в глазах любого, у кого нет никаких личных мотивов предпочитать одно или другое. (Глава XV.)
- Знаете, пикники, на которые берут с собой свою траву, чтобы можно было остаться сидеть на дороге, не боясь подцепить всяких блошек. В пустыне мне все это понравилось бы… салат оливье, устрицевыжималки, дыба для макарон… но вот кто-то проходит рядом, и все эти унизительные формы семейной цивилизации: вилочки, алюминиевые формочки — все это бросается мне в голову; я краснею — и вот я отодвигаю тарелку в сторону и отхожу, как будто я сам по себе, или же усаживаюсь за руль пустой машины, что придает мне некую механическую мужественность. И на протяжении всего этого времени мое слабое «я» нашептывает мне на ухо: «Только бы осталось немного салата и буженины…» (Глава XVI.)
- Все, что не является ни цветом, ни запахом, ни музыкой, все это — ребячество. (Глава XVIII.)
- Я обвиняю своих учителей… в том, что они своим тоном, тоном своих книг заставили меня поверить в возможную неподвижность мира. В том, что они заморозили мои мысли на определенной стадии (которая к тому же была определена не без противоречий с их стороны) и заставили меня думать, что когда-либо где-либо может существовать идеальный порядок. (Глава XXV.)
- Мужчина утешается в одиночку, — сказал Вольф, заходя в свой кабинет. Он лгал так естественно и искренне. Мужчина утешается точно так же, как и женщина. (Глава XXVI.)
#43
#44
#33
#60
«Сердцедер» был задуман Вианом еще в 1947 году, но был написан лишь в 1953 году, позднее остальных книг, входящих в основной корпус его романов. Книга рассказывает историю одной запущенной деревни, в которую приезжает психоаналитик Жакмор. Волею случая он принимает роды у местной жительницы Клементины и остается в ее доме. Обнаружив, что люди в деревне ведут весьма странную и неприятную жизнь: издеваются над животными и стариками, подковывают детей, он решает их поизучать.
Цитаты приводятся в переводе Валерия Кислова.
#67
- Я — пуст. Во мне ничего нет, кроме жестов, рефлексов, привычек. Я хочу себя наполнить. Вот почему я занимаюсь психоанализом… Разумеется, я удерживаю слова, формы, этикетки; мне знакомы термины-полочки, по которым расставляют страсти, эмоции, но сам я их не испытываю… Я хочу устроить что-то вроде идентификации. Знать, что страсти существуют, и не чувствовать их — это ужасно. (Часть первая, глава IX.)
- На улице было тихо. Психиатр пустился в обратный путь. Оставляя позади себя деревенские окна, он чувствовал дрожь занавесок. Откуда-то выбежала, напевая, маленькая девочка. Она несла огромный эмалированный кувшин, чуть ли не больше ее самой. Заходя в дом, девочка уже не пела. (Часть первая, глава XII.)
- В воду бросают разную мертвечину для того, чтобы я ловил ее ртом. За это мне платят… Я должен ловить ртом… Мертвое или гнилое. Поэтому-то и бросают. Часто оставляют гнить, чтобы выбросить потом. А я должен хватать зубами. Чтобы давилось и растекалось во рту. Чтобы размазывалось по лицу… Мне дают лодку… а платят стыдом и золотом… У меня есть дом и много золота, а я должен переваривать стыд всей деревни. Они мне платят за то, чтобы я мучился угрызениями совести вместо них. (Часть первая, глава XV.)
- Вглядевшись в лицо старой портнихи, Жакмор только сейчас понял, что на ее закрытых веках были нарисованы глаза… — Нельзя говорить, что глаза закрыты, — заковалил коваль. — Глаза не могут быть закрыты только потому, что опущены веки. Они открыты вовнутрь. Если вы открытые двери завалите огромным валуном, то двери от этого не закроются. (Часть вторая, глава XIV.)
- Одной любви к вам недостаточно для того, чтобы остаться; зато ненависти к другим вполне хватает на то, чтобы уйти. Только зло заставляет нас действовать. Мы трусливы… Чтобы не было слишком тяжело, я привнес в путешествие легкое ощущение опасности: отсутствие продуктов, небольшая дырка в корпусе и ограниченное количество питьевой воды. (Часть вторая, глава XVII.)
#4
Что еще почитать из Бориса Виана:
#5
1. Trouble dans les andains. Vercoquin et le plancton
Ранние романные произведения Виана «Катавасия в Анденнах» (в другом переводе — «Разборки по-андейски») и «Сколопендр и планктон» полны удивительных приключений, юмора и юношеского задора. Эта книга проиллюстрирована акварелями Жан-Пьера Деклозо. «Сколопендр и планктон» можно прочитать в «Иностранке» и по-русски.
#6
2. J'irai cracher sur vos tombes. Les morts ont tous la même peau. Et on tuera tous les affreux. Elles se rendent pas compte.
В 1946 году Виан притворился переводчиком несуществующего писателя Вернона Салливана. Книги Салливана стали бестселлерами, но вызвали возмущение ревнителей морали. Его самый знаменитый роман — «Я приду плюнуть на ваши могилы». Мария Аннинская, знаток Виана, лучшей называла книгу «Уничтожим всех уродов».
#7
3. Les fourmis. Мурашки
Сюжеты этого первого для Виана сборника рассказов пронизаны абсурдом и черным юмором. Книга долго не пользовалась популярностью у читателей, но заглавный рассказ антивоенной направленности был высоко оценен Сартром, который в 1946 году опубликовал его у себя в журнале «Тан модерн».
#8
4. Théâtre
В книгу входят самые знаменитые пьесы Виана: «Живодерня для всех», «Полдник генералов», «Строители империи». В характерном для автора ироничном, откровенном духе в них описываются бессмысленность войны и жизненная неустроенность. На русском языке эти пьесы можно найти, например, в следующей книге:
#9
5. Opéras Несмотря на то что Виан носил оперное имя (мать назвала его в честь «Бориса Годунова» Мусоргского), в свое время мало кто ожидал, что он почтит своим вниманием оперу, считавшуюся среди молодой парижской публики жанром во многом устаревшим. Но он смог в который раз всех удивить. В эту книгу вошли пять оперных либретто Виана.
#10
6. Chroniques de jazz
Виан с юности обожал джаз. Его друг, певец Анри Сальвадор, говорил про него, что он «жил только ради джаза». Виан много лет трубил в оркестре Клода Абади для посетителей знаменитых парижских клубов «Табу» и «Клуб Сен-Жермен» и писал о джазе. Эту книгу составляют тексты, которые Виан публиковал в журнале «Джаз-хот» с 1947 по 1958 год.
#11
7. En avant la zizique… et par ici les gros sous
Работая на звукозаписывающие компании «Филипс» и «Фонтана», а также выступая как музыкант, певец и журналист, Борис Виан имел возможность разобраться в том, как устроен французский музыкальный бизнес. Этому замкнутому миру, который Виан любил и ненавидел и к которому сам принадлежал, он и посвятил эту книгу.
#12
8. Derrière la zizique
С 1953 по 1959 год Виан написал или перевел — с английского или с выдуманных им языков — около 150 сопроводительных текстов к пластинкам таких невероятных музыкантов, как Луи Армстронг, Дюк Эллингтон, Майлз Дэвис, Скримин Джей Хокинс, Эдит Пиаф, Анри Сальвадор, Магали Ноэль. В сборник включены все тексты без исключения: и самые стандартные, и насквозь виановские.
#13
9. Cinéma / Science-fiction
В этом издании собраны короткие киносценарии Бориса Виана, его статьи о кино и научно-фантастической литературе. В начале 50-х Виан был одним из первых, кто всерьез увлекся пришедшей из Америки научной фантастикой. Вместе с Раймоном Кено, Пьером Кастом, у которого он снялся в нескольких фильмах, и другими Виан даже основал клуб «Савантюрье» — от фр. «savants» (ученые) и «aventuriers» (искатели приключений).
В этом издании собраны короткие киносценарии Бориса Виана, его статьи о кино и научно-фантастической литературе. В начале 50-х Виан был одним из первых, кто всерьез увлекся пришедшей из Америки научной фантастикой. Вместе с Раймоном Кено, Пьером Кастом, у которого он снялся в нескольких фильмах, и другими Виан даже основал клуб «Савантюрье» — от фр. «savants» (ученые) и «aventuriers» (искатели приключений).
#14
10. Petits spectacles
Помимо традиционных по форме, а стилем отдаленно напоминающих драматургию Альфреда Жарри пьес, Борис Виан оставил после себя и ворох маленьких сценок и скетчей. Они были написаны с 1948 по 1959 год, но лишь небольшая их часть была поставлена при жизни автора.
#15
11. Post-ScriptumАльбом «Boris Vian. Post-Scriptum: dessins, manuscrits, inédits» содержит песни, стихи, скетчи, балетные либретто, рисунки, коллажи, граффити, картины Виана, в основном неопубликованные и относящиеся к периоду 1940–1959 годов. Неистощимый выдумщик, Виан также использовал в своем творчестве все, что видел и чем жил, и все для него имело значение, свидетельством чему является эта блестящая книга.
#16
12. Textes et chansons
Книга, составленный из самых удачных журнальных колонок и песен Виана. Читать или перечитывать эти смешные, тонкие, смелые тексты — «Дезертир» «Ява атомных бомб», «Я сноб» и другие — необычайно приятно. Многие из песен известны в исполнении не только самого Виана, но и таких популярных исполнителей, как Серж Генсбур, Серж Реджани, Жюльетт Греко, Джонни Холлидей, Джоан Баэз.
#18
13. Je voudrais pas crever
«Неохота помирать» — сборник стихотворений, которые Борис Виан писал в 1951–1953 годах, после мучительного расставания с первой женой Мишель Леглиз, в период творческих неурядиц. Собранные и опубликованные уже после смерти Виана его другом и биографом Ноэлем Арно, эти стихотворения свидетельствуют о том, как близка всегда была писателю тема смерти и борьбы с ее неизбежностью.
#19
Что почитать о Борисе Виане:
#20
1. Nicole Bertolt «D'où viens-tu, Boris?»
Это издание представляет собой каталог выставки «Борис Виан, Виль-д’Авре и Ландемер / 1920–1939», посвященной детству и юности писателя. Сотни различных документов, рукописей, фотографий рассказывают о семье Виана, о его увлечениях, о мире, который его окружал, и о тех местах, в которых он складывался как личность.
#21
2. Boris Vian. (Sous la direction d'Anne Mary)
Книга является каталогом посвященной Борису Виану выставки, которая проходила в Национальной библиотеке Франции с 18 октября 2011 года по 15 января 2012 года. Целью выставки, а затем и каталога, было с помощью фотографий, черновиков, музыкальных обложек, киноафиш и картин проиллюстрировать творческий путь писателя и музыканта во всем его многообразии.
#22
3. Europe n°967-968: Boris Vian
В ноябре–декабре 2009 года литературный журнал «Европа» посвятил большую часть своего сдвоенного выпуска № 967–968 Борису Виану. Уникальная личность Виана порой перетягивает на себя внимание публики — в ущерб его литературным произведениям. Исследователи, предоставившие статьи для журнала, поставили перед собой цель доказать, что творчество Виана изучено еще далеко не полностью.
#23
4. Philippe Boggio «Boris Vian»
Одна из самых основательных и интересных биографий Виана. Филипп Божжио обработал значительное количество источников, привлек редкие документальные материалы и представил писателя на фоне широкого полотна культурно-общественной жизни своего времени. Впервые опубликованная в 1993 году, книга остается актуальной и по сей день.
#24
5. Geneviève Beauvarlet «Boris Vian, 1920-1959: Portrait d'un bricoleur»
Эта книга — попытка воссоздать многогранный образ Бориса Виана, описать в рамках одной биографии несколько параллельных жизней, которые он вел как писатель, музыкант, журналист и сотрудник парижского филиала компании «Филипс». При написании книги Женевьева Боварле обращалась к воспоминаниям о Виане его друзей и близких.
#25
6. Jacques Duchateau «Boris Vian ou Les facéties du destin»Борис Виан и при жизни был героем множества легенд, а после его смерти количество их только увеличилось. Обращаясь равным образом к деталям биографии и анализу произведений, Жак Дюшато предпринял попытку воссоздать образ писателя, отказываясь от многих принятых обобщений и легкомысленных оценок.
#26
7. Images de Boris Vian: Cantate eikonographia
Альбом представляет собой попытку рассказать о жизни и творчестве Бориса Виана через фотографии, рисунки, репродукции черновиков и другие изображения, связанные с его именем. Своеобразная иконография составлена при участии Урсулы Кюблер, жены Виана с 8 февраля 1954 года до его смерти.
#27
8. Boris Vian: Colloque de Cerisy, vol. 1С 23 июля по 2 августа 1976 года в Международном культурном центре Серизи-ля-Саль проходил симпозиум под названием «Борис Виан». Несколько десятков исследователей собрались, чтобы обсудить самые актуальные вопросы его творчества. Все доклады и дискуссии были собраны в два тома, которые до сих пор представляют для читателей Виана большой интерес.
#28
9. Boris Vian: Colloque de Cerisy, vol. 22-й том докладов и дискуссий, прозвучавших в Серизи-ля-Саль во время симпозиума, посвященного творчеству и биографии Бориса Виана.
#29
10. Michel Fauré «Les vies posthumes de Boris Vian»
В центре исследования Мишеля Форе находится посмертная судьба Бориса Виана. Форе анализирует причины феноменального успеха его творчества, описывает изменения в отношении публики к разным его произведениям, рассматривает легенды вокруг его личности и произведений.
#30
11. Henri Baudin «Boris Vian humoriste»
В центре исследования, впервые опубликованного литературным критиком Анри Боденом в 1973 году, — Борис Виан как юмористический писатель. Боден разбирает способы и приемы выражение комического у Виана, определяет его предшественников, учеников и устанавливает уникальность его чувства юмора.
#31
12. Noël Arnaud «Les vies parallèles de Boris Vian»
Очень важная для виановедения работа, большинство глав которой от начала и до конца посвящены какому-то одному из многочисленных талантов этого человека-оркестра. Написанная Ноэлем Арно, главным биографом и издателем Виана, книга включает в себя также отрывки из произведений писателя и фотографии.
#32
13. David Noakes «Boris Vian» Опубликованный не французским, а американским исследователем, этот краткий очерк жизни и творчества Бориса Виана был чуть ли не первой попыткой дать цельный портрет писателя. Ноакс не только воссоздает канву жизни Виана, но и анализирует его основные произведения, а также вписывает его в литературный контекст своего времени, находя там для него особое место.
#54
Вместо заключения
#56
<iframe width="789" height="444" src="https://www.youtube.com/embed/ppzoZYsE0U0" frameborder="0" allow="accelerometer; autoplay; encrypted-media; gyroscope; picture-in-picture" allowfullscreen></iframe>
#72
Подборку подготовил Дмитрий Румянцев.
1507
Центр междисциплинарных исследований