Григорий Нахапетов. Фото — youtube.com

Григорий Нахапетов: «Айтматов всех прощал»

16 января 2020
#1
17 января в Библиотеке иностранной литературы состоится премьера фильма Григория Нахапетова и кинокомпании «АМАТУС», посвященного Чингизу Айтматову, классику русской, киргизской, мировой литературы и выдающемуся общественному деятелю. Документальная картина «Чингиз Айтматов — дни и века» станет одним из ключевых событий Перекрестного года России и Киргизии. Мы встретились с Григорием Нахапетовым, чтобы расспросить его о фильме и о знаменитом писателе, с которым он был лично знаком.
#2

«Мы все находимся в одной лодке»

#3
— Григорий, скажите, когда и почему вы решили снимать фильм о Чингизе Айтматове?

— Так случилось, что мы дружили. Познакомились мы с ним в 2006 году на презентации его книги «Когда падают горы», которая оказалась последней. Из-за того, что мы с коллегами все выросли на Айтматове, в студенческие годы читали в «Новом мире» его произведения, у нас возникло желание снять про него фильм. Мы к нему обратились: «Чингиз Торекулович, хотим снять фильм о вас». Но он как-то поскромничал. Мы написали синопсис и представили ему. Он потом сказал мне: «Знаешь, идея хорошая, но давай остановимся, сделаем фильм об Иссык-Кульском форуме — это мое детище, но об этом мало кто знает». И мы вместе с ним начали работать над проектом фильма, почти его сделали, но потом Айтматов скончался, ушел от нас, и мы завершали фильм уже вместе с телеканалом «Культура». Фильм называется «Код Айтматова». Время от времени его показывают по «Культуре».

А в прошлом году у нас как-то все сложилось, и мы решили все-таки реализовать тот первоначальный сценарий, идея которого в целом понравилась Айтматову. У нас неожиданно получилось два фильма: в одном фильме мы рассказываем о нем как о писателе… А Роза Торекуловна, например, рассказывает о его татарских корнях.

— Это сестра Айтматова?

— Да, его родная сестра. Мы рассказываем о нем как о писателе, рассказываем о его становлении как писателя и заодно показываем, как он реализовался через кино, через театр, через книги — об этом говорят герои нашего фильма. А вот в этом фильме, который мы будем смотреть 17 января, Айтматов предстает общественным, политическим, государственным деятелем, человеком, который уже сформировался. И начинаем мы с Иссык-Кульского форума, который прошел в 2018 году, незадолго до девяностолетия Айтматова. Это был третий Иссык-Кульский форум, его открывал президент Киргизии, и туда приехало очень много людей со всего мира, в том числе, конечно, и из России. В основе форума лежала идея Айтматова: «Мы все находимся в одной лодке, и это нас сближает». И вот этот так называемый Айтматовский клуб, эта площадка позволила общаться, разговаривать друг с другом людям из самых разных стран.

— А какого рода это форум? Общественно-политический, культурный?

— Это общественно-политический и культурный форум. Придумал и проводил его Айтматов. Сейчас взяли за основу те постулаты, которыми он всегда руководствовался, и решили продолжить им заниматься. И вот в прошлом году этот форум снова состоялся — впервые после смерти Айтматова. Мы начинаем с этого последнего форума и рассказываем историю его становления. И дальше в фильме об Айтматове говорят те, кто хорошо его знал, — а это и Минтимер Шаймиев [первый президент Татарстана — прим. ред.], и президенты, начиная с Горбачева и заканчивая первым президентом Киргизии Аскаром Акаевым, и Михаил Швыдкой, и Зураб Церетели, и другие люди, близко знавшие его и дружившие с ним.

Кстати, раз уж мы заговорили об общественно-политическом значении Айтматова, нельзя не отметить, что в восьмидесятые годы Айтматов был одним из проводников перестройки. Он как писатель рассказывал о перестройке, говорил о ней и как общественный деятель. Именно через него многие люди, далекие от политики, поняли, что имеет в виду Горбачев. И Горбачев лично благодарит за это Айтматова.

— Вы упомянули второй фильм, в котором об Айтматове рассказывает в том числе его сестра. А в фильме «Чингиз Айтматов — дни и века» есть ли интервью с сыновьями или дочерью писателя, с другими его родственниками?

— В фильме, который мы показываем в январе, есть эпизод, когда президенты России и Киргизии — Путин приезжал в Бишкек с государственным визитом в марте 2019 года — посещают Дом-музей Айтматова, и Эльдар, младший сын Айтматова, выступает в качестве экскурсовода.

— А он работает в Доме-музее? Или над ним шефствует?

— Эльдар просто живет неподалеку от места, где жил Айтматов и где теперь устроен Дом-музей. И он с Марией Урматовной, его матерью и вдовой Айтматова, периодически, когда приходят гости, рассказывает им все, показывает. Но там, конечно, есть и свои собственные экскурсоводы, которые владеют разными языками, ведь туда приезжает очень много людей со всего мира. Эльдар обо всем этом рассказал нам в фильме. Кроме того, у нас есть интервью с еще одним сыном Айтматова, Аскаром, который работал министром иностранных дел Киргизии, а сейчас — советник министра иностранных дел.
#4

Он всех прощал

#5
— Вы сказали, что дружили с Айтматовым. Какие между вами были отношения? И каким он вам виделся человеком?

— Когда он приезжал в Москву, то звонил мне и говорил: давай съездим туда, давай съездим сюда. Я ездил с ним, водил обедать, разбирался с каким-то проблемами, даже как-то помогал со сберкнижкой. И мы немного снимали его, но он, как я уже говорил, не хотел фильма, который бы его прославлял, по крайней мере не тогда, не в тот момент. Он был скромным, непритязательным и мало рассказывал в быту о себе что-то важное, притом что был и знаменитым писателем, и общественным деятелем, и политиком.

Политиком он стал интересно: он не пошел в политику, как туда идут другие люди, а просто оказался там, потому что притягивал к себе людей. Притягивал, объединял их между собой. Так появилась и работа в посольстве, он был замечательным дипломатом.

Главной же его чертой было великодушие, то, что он всех прощал. Он мог, конечно, обижаться, но очень скоро прощал, не мог иначе.

С Айтматовым было интересно. После того как его сняли с посольской должности, в Люксембурге, например, все страшно расстроились. Когда он был там послом, к нему все время кто-то приезжал, а Люксембург же маленькая страна, там все очень спокойно, и когда Айтматов оттуда уехал, их жизнь совсем замерла, они стали говорить: «Мы очень скучаем… Вот когда был Айтматов, мы так много всего видели, к нам так часто ездили гости, а сейчас никого».

— Какие произведения Айтматова, на ваш взгляд, особенно ценны для современного читателя?

— Когда я снимал фильм, я читал и перечитывал Айтматова. Прочитал «И дольше века длится день», «Материнское поле», «Пегий пес, бегущий краем моря». «Тавро Кассандры» прочитал два раза. Но роман «Тавро Кассандры» мало читают, о нем мало говорят, мне кажется. Кстати, и сам Айтматов мне чуть ли не жаловался, что на этот произведение почти не обращают внимания. А между тем в нем есть такие вещи, которые могут многое сказать о мире. Мне, например, оно дало очень многое для понимания современного мира. «Тавро Кассандры» — это то произведение, которое, как я считаю, должно быть сейчас настольной книгой. Через него можно увидеть некоторые знаки — каждый человек видит какие-то знаки и считывает их, — и я для себя их увидел. Для меня многие моменты в этой книге стали откровением. Это сейчас моя любимая книга Айтматова.
#6

600 театров Советского Союза одновременно ставили Айтматова

#7
— Следили и следите ли вы за экранизациями произведений Айтматова? Какие вам нравятся больше всего? Кажется, что кино как самое массовое из искусств могло бы стать проводником к творчеству Айтматова для молодого поколения.

— В советское время экранизации появлялись постоянно. Да и теперь ничего не изменилось. Совсем недавно, я знаю, во Франции и в Италии вышло по фильму. В Киргизии сейчас снимается фильм по «Белому пароходу». Вернее, съемки уже закончились, идет монтаж. Фильм снимает Артыкбай Суюндуков, который тоже был знаком с Айтматовым, и Айтматов в свое время лично разрешил ему снимать, благословил его на съемки фильма по этому произведению. Свою картину Суюндуков назвал «Шамбала». Это будет новое, современное видение, он делает все по-своему. Ведь по «Белому пароходу» есть шикарный фильм Болотбека Шамшиева. Суюндуков хочет предложить свою трактовку, которую будет очень интересно увидеть.

— Это в какой-то степени осовремененная версия?

— Да. Там все те же самые события, тот же мальчик, главный герой, но показано все немного по-другому. Я видел рабочие моменты, и мне понравилось.

А среди всех произведений Айтматова, перенесенных на экран, наибольшим успехом, конечно, пользуется «Пегий пес, бегущий краем моря». Так сложилось, что когда Айтматов впервые встретился с Кареном Геворкяном, режиссером фильма, он сказал: «Послушай, из этого невозможно сделать кино». Геворкян ответил: «Из этого можно сделать хороший фильм». И потом, когда эта картина была показана в 1991 году на Московском кинофестивале, на последнем, как оказалось, советском Московском кинофестивале, она взяла все: Гран-при, премию за лучшую работу по такой версии, по сякой… «Пегий пес» получил тогда больше всех премий. И получилось, что на сегодняшний день среди всех экранизаций Айтматова этот фильм самый продвинутый с точки зрения призов.

Он делится на две части. Первая часть — жизнь на Земле, в поселке на берегу Охотского моря, это все придумал Карен Геворкян, а вторая часть — та, что в лодке, — это Айтматов. Геворкян сумел объединить эти две части, и поэтому фильм «Пегий пес» получился таким сильным. Он объездил весь мир и буквально недавно, в 2015 или 2016 году, еще что-то получил. Это уже старая картина — она 1990 года, — ей сто лет, грубо говоря, но она до сих пор востребована.

— Интересно, а в театре эта вещь пользуется таким же успехом?

— Там все то же самое. В якутском Народном театре, который Саха академический театр имени П. А. Ойунского, с 1982 года по сей день идет спектакль «Пегий пес, бегущий краем моря». Он называется по-другому — «Желанный голубой берег мой», — но идет. В 2013 году театр приехал с этим спектаклем на Международный форум «Чингиз Айтматов и его Иссык-Кульский форум: диалог культур и сближение цивилизаций», который проходил на озере Иссык-Куль. К тому времени я уже видел его в Якутии с синхронным переводом, и в тот раз все понимали, что говорят на сцене. А тут возникли какие-то технические проблемы, и люди слушали его на якутском. Но когда мы вышли из зала, у нас у всех были слезы на глазах. Зрители не понимали языка, но все равно передача эмоций состоялась.

Так что повесть «Пегий пес» оказалась чуть ли не самой удачной для инсценировок и экранизаций. А вот фильм по последней книге Айтматова «Когда падают горы», съемки которого начались еще при его жизни, до сих пор лежит на полках. Ни один канал его не берет, потому что постановка получилась откровенно слабенькой. Картину хотели сначала снимать в Киргизии, потом сняли на Кавказе, там природа немножко другая. В общем, получилось не то.

Я брал оттуда фрагменты для фильма «Код Айтматова»: правообладатели разрешили мне взять пару кусочков, но целиком мы фильм не смотрели. В любом случае судьба у этой книги в кино пока получается не очень интересная. А так я смотрел по годам: люди по всему миру ставят Айтматова. И у нас тоже есть планы. Может быть, мои коллеги уже начали работу по экранизации книги «И дольше века длится день». Меня очень радует, что Айтматов востребован не только за границей, но и у нас.

— Как раз таки в романе «И дольше века длится день» встречается понятие «манкурт», которое в свое время вошло в русский язык и даже породило популярный неологизм «манкуртизм», историческое беспамятство. Как сейчас обстоит дело с манкуртизмом?

 — Конечно, манкуртизм не исчез. Общество развивается, манкуртизм сейчас перешел в другое качество, но тем не менее никуда не делся. В Нью-Йорке ставили оперу «Манкурт». Булат Аюханов, народный артист Казахстана и народный артист СССР, в прошлом году к девяностолетию Айтматова тоже поставил «Манкурта», но балет. То есть сама история, легенда вечна, а значит, постоянно востребована.

Самым известным фильмом, снятым по этой легенде Айтматова, остается «Манкурт» известного туркменского режиссера, народного артиста СССР Ходжакули Нарлиева. Он там все показал: как пленнику надевали на бритую голову верблюжью кожу, крепко завязывали и как человек переживал страшные боли, превращаясь в раба, который готов выполнить любое желание хозяина. Все то же самое происходит в мире и сейчас. Все эти враждебные террористические организации — это ведь в принципе поголовно манкурты. Манкуртизм продолжается, но сейчас он перешел в агрессивную стадию, агрессивную форму. Террористы — те же манкурты, они за деньги готовы подпитывать какую-то идеологию, якобы исламскую, которая вообще к исламу не имеет никакого отношения. Конечно, они стопроцентно манкурты, просто сегодня само слово «манкуртизм» используется не так часто.

— Мы снова вернулись к общественно-политическим темам, и у меня есть вопрос. Вы говорили, что многие в СССР узнали о перестройке через Айтматова, что он поддерживал Горбачева и перестройку. А каким было отношение Айтматова к СССР и к его распаду? В этой стране был расстрелян его отец, но с ней была связана вся его жизнь.

— Как я вам уже сказал, он всех прощал. В этом плане у него сложился иммунитет: он всех прощал, никому не мстил. В юности он был врагом народа, сыном врага народа и должен был мстить этой власти, но не мстил. Это была его какая-то защита в жизни, наверное. И распад Союза стал для него настоящей трагедией. Потому что, находясь в Союзе, он был востребован как писатель. Я где-то читал, что в какой-то момент 600 театров Советского Союза одновременно ставили Айтматова. Там были такие люди, как Арбузов, Брагинский. Но и Айтматов в первую очередь! 600 театров ставили Айтматова! С одной стороны, это было, конечно, престижно, а с другой стороны, финансовой, это была очень большая подпитка. Он входил в круг самых востребованных людей — вместе с Евтушенко, Рождественским и Гамзатовым. То есть он такого был уровня.

Живя в Союзе, он пользовался популярностью на всей его территории, на одной шестой части мира, а после распада получилось, что все заперлись в своих первоначальных республиках и лишь через некоторое время границы стали потихонечку открываться. И самой большой трагедией для него было то, что после того, как Союз распался, началась всеобщая деградация личности. Это было самым большим переживанием в его жизни. Он видел, что люди начинают деградировать, уходить в какие-то свои замкнутые традиции и тому подобное. То есть что их больше ничего не объединяет. А он всегда ратовал за прямо противоположное. Он хотел, чтобы на Иссык-Кульском форуме можно было общаться на русском языке со странами СНГ. Правительство Киргизии выделило ему землю на Иссык-Куле, и он намеревался построить там общественно-политический центр, где он хотел объединить все страны СНГ. Айтматов говорил: «Ребята, наше преимущество в том, что у нас есть русский язык. В Европе нет такого языка. Там говорят на немецком, на французском, всегда нужен перевод, а у нас есть общий язык и мы друг друга понимаем без перевода. Мы вместе плывем на корабле русского языка и должны за него держаться. Иначе у нас ничего не получится».

А когда в 2005 году была учреждена «Русская премия», Айтматова пригласили быть председателем жюри. И с 2005 года до 2008 года, до своей кончины, он был председателем жюри этой престижной литературной премии. И он часто повторял: «Работа в „Русской премии“ меня сильно вдохновляет». Им было открыто очень много людей, пишущих на русском языке, — не русских, а представителей среднеазиатских и других республик. Так что распад СССР, повторюсь, был для Айтматова большой трагедией.
#8

Айтматов является ключом стратегической дружбы между Киргизией и Россией

#9
— Ваш фильм в частности рассказывает о том, как писатель может объединить два народа. Какое значение имеет фигура Айтматова для нынешнего Перекрестного года России и Киргизии?

— Вы знаете, Айтматов — фигура, которая объединяет наши страны. Россия и Киргизия обожают его. В юбилейный, 2018 год в Киргизии выпустили, кажется, десятитомник Айтматова. Да и в вашей библиотеке вышел шикарный четырехтомник. Айтматова читают, и его тиражи приближаются уже к ста миллионам.

— Десятитомник — это полное собрание сочинений?

— Кажется, да. Я сам его в руках не держал. В любом случае Айтматов по-прежнему востребован как в России, так и в Киргизии. Именно поэтому когда в марте 2019 года Путин был в Доме-музее Айтматова, он сказал, что Айтматов является ключом стратегической дружбы между Киргизией и Россией. По национальности он был киргиз, но писал по-русски. И все эти книги, изданные многомиллионными тиражами, переводились с русского языка.

— Кажется, в самом начале он еще писал по-киргизски, даже что-то сам перевел, а потом уже полностью перешел на русский язык.

— Да, какие-то ранние повести и рассказы были написаны Айтматовым на киргизском, но все основные произведения он создал на русском языке, поэтому он в принципе является представителем русской словесности. Конечно, он двуязычный, он отлично писал на киргизском, но все равно он великий русский писатель киргизской национальности. Никуда от этого не деться. Но, как ни посмотри, именно Айтматов является фигурой, вокруг которой выстроен Перекрестный год.

Кстати, в Москве в 2018 году открыли памятник Айтматову в сквере, который уже носил его имя. На открытие приезжал президент Киргизии, были мэр Москвы, министры культуры России и Киргизии, Михаил Швыдкой, специальный представитель президента России. И это тоже подтверждение того, что Айтматова здесь любят. У вас вот тоже во дворике стоит шикарный бюст. Мы в прошлом году здесь снимали. Группа стратегического видения «Россия — Исламский мир» проводила форум «Айтматовские чтения», и начинался он отсюда, с возложения цветов к бюсту Айтматова.

Нам очень приятно, что Перекрестный год стартует премьерой нашего фильма. Любопытно, что, когда мы начинали делать фильм, мы не думали, что 2020 год будет объявлен Перекрестным годом России и Киргизии. Мы делали фильм, потому что, грубо говоря, у меня был долг перед самим собой: закончить начатые фильмы про Айтматова. И оказалось, что эти фильмы сейчас нужны и фигура Айтматова является для этого Перекрестного года ключевой. Для Киргизии она очень важна, потому что через Айтматова у Киргизии есть связь с Россией, ведь Киргизия и Россия — стратегические партнеры, и, наоборот, у России есть в Киргизии, благодаря Айтматову, продолжение этого стратегического партнерства.

А потом, в Киргизии очень талантливый народ: они все разговаривают на чистом русском языке. Я сколько раз там был — не только в Бишкеке, — и на Иссык-Куль ездил и по республике катался, и везде разговаривают на чистом русском языке. Это, может быть, не с Айтматовым связано, но в любом случае народ талантливый, и нам в плюс, что у нас есть такие русскоязычные партнеры, это очень важно. Я знаю, что во многих бывших советских республиках, в Армении, в Грузии, ну, в Армении, скорее, нет, но в Грузии — да, мы людей уже потеряли. Они все перешли на английский. Казахстан перешел на латиницу. Азербайджан перешел на латиницу. А киргизы по-прежнему довольно сильно русскоязычные. Это тоже очень важный момент. В Перекрестном годе это все очень хорошо монтируется с фигурой Айтматова: и там, и здесь есть люди, которые любят Айтматова и разговаривают на чистом русском языке.
#10

Никита Михалков сказал:
«Чингиз Торекулович, вы сделали такое, чего даже я не смог бы сделать».

#11
— Какие факты из биографии Айтматова поразили вас больше всего, когда вы готовили фильм?

— Для меня, например, стало большим откровением, что, когда в 2006 году, вскоре после того как Россия стала наблюдателем при ОИК [Организация «Исламская конференция», с 2011 года — Организация исламского сотрудничества — прим. ред.], серьезной организации, куда входят 57 стран, Минтимер Шарипович Шаймиев и Евгений Максимович Примаков решили создать группу стратегического видения «России — Исламский мир», они пригласили в нее Айтматова и Айтматов стал одним из ее основателей. Для меня это было очень удивительно. Мне было интересно, как и почему посол попал в группу стратегического видения.

Но его пригласили. Примаков, который был стратегическим гением, обсудил все с Шаймиевым, позвонил Айтматову, и тот согласился. Как потом рассказывал Шаймиев: «Это резко поднимало нашу планку. Все теперь знали, что у нас есть Айтматов, человек с мировым именем, и это было для нас необычайно полезно». И теперь выяснилось, что те отношения, которые на сегодняшний день у нас есть с Саудовской Аравией и с арабским миром, не на сто процентов, но тем не менее на какую-то часть сложились благодаря работе этой группы. И Айтматов — вместе с Примаковым, вместе с Шаймиевым — сыграл в этом не последнюю роль.

То же самое с «Русской премией». Айтматов — посол, человек занятой, он должен находиться за границей, к тому же он по-прежнему пишет, и вдруг ему предлагают стать председателем жюри литературной премии. Но ведь он должен был читать произведения номинированных писателей. Надо было находить время, и он находил. Более того, как я уже говорил, благодаря Айтматову было открыто очень много новых имен.

Или вот еще: известный российский режиссер Ренат Давлетьяров рассказал мне, как Айтматова пригласили на 24-й Московский кинофестиваль председателем жюри. То есть опять — он был послом, а его сюда пригласили, вроде как судить кино.

— И он согласился?

— Да. Пусть режиссером он никогда не был, но работал сценаристом и по его произведениям было снято много фильмов. Он согласился и стал председателем жюри 24-го Московского кинофестиваля. И случилась такая интересная история: среди прочих фильмов на фестивале была представлена картина «Воскресение» по Толстому, снятая братьями Тавиани, знаменитыми итальянскими режиссерами. И Айтматов сказал: «Вот этот фильм должен получить „Золотого Георгия“». Ему стали возражать: «Чингиз Торекулович, знаете, есть более сильные картины». Он говорил: «Нет, и все», уперся рогом, и главную премию дали Тавиани.

Потом на сцену вышел Тавиани — их два брата, но приехал в Москву только один, — и сказал: «Спасибо, конечно, но мы не думали, когда делали этот фильм, когда везли его сюда, что вы по-прежнему любите Толстого. Мы думали, вы все забыли про Толстого». То есть был такой момент: вроде как Айтматов сделал неправильный ход, дал силовым решением приз не той ленте, но потом выяснилось, что интуитивно он все точно прочувствовал, дав гран-при за фильм по Толстому. И стратегически все получилось очень правильно. Режиссер Тавиани был в шоке: «Я и не думал, не знал, что вы так сильно любите, хорошо знаете и помните Толстого. Вы дали нам награду, потому что мы сделали фильм по Толстому».

Тут в Айтматове проявилась твердая последовательность: он прекрасно знал русскую классику, любил ее и поэтому настоял, чтобы приз дали итальянцам… Ему было без разницы, кто режиссер. Он даже забыл фамилию Тавиани. Главное, что это было сделано по нашему писателю — нашему Толстому, человеку, который писал по-русски, нашему гению. И этот его ход сыграл для Московского кинофестиваля очень большую роль, вызвал хороший политический резонанс.

Вот такие вещи мне Айтматов не рассказывал. Он говорил о фестивале: «Напутал там», но не рассказывал подробно, в чем было дело. Когда мы с ним однажды разговаривали, он сказал: «Ты знаешь, там такая история случилась на Московском фестивале, там такое было», и я попросил: «Расскажите», а он: «Потом» — и так мне ничего в итоге и не рассказал. И я решил обратиться к Никите Сергеевичу Михалкову, но он не смог мне дать интервью. А Ренат Давлетьяров, с которым мы давно знакомы, согласился и дал мне интервью. Он десять лет работал директором этого фестиваля и, конечно, знал, что там произошло. Получился интересный, забавный сюжет, который немного разбавил общую серьезность фильма. То есть у нас до этого получался фильм-памятник: все об Айтматове говорят хорошо, он выходит весь такой праведный, полубог. А тут оказалось, что он что-то сделал не то, вроде ошибся, не тому дал приз…

Выступая под конец фестиваля, Никита Михалков сказал: «Чингиз Торекулович, вы сделали такое, чего даже я не смог бы сделать». Это была настоящая благодарность Айтматову. И когда Айтматов уже спустился со сцены, снял с шеи цепь председателя жюри и отдал Михалкову, тот крикнул ему вслед: «Спасибо Айтматову!»

— Все эти сюжеты вошли в фильм?

— Частично, да. И такие вещи были для меня откровением. Мы с Айтматовым общались, говорили о каких-то бытовых моментах: где перекусить, куда пойти, с кем встретиться, что обсудить и так далее. Но вот о своей значимости, о своем влиянии на разные важные события он умалчивал, и для меня все это было новым и очень важным.
#12

Во время войны он, четырнадцатилетний мальчик,
был секретарем сельсовета и раздавал похоронки

#13
— Насколько я знаю, вы планируете показать в библиотеке и ваш второй фильм об Айтматове.

— Да, второй, более личный фильм будет показан в Библиотеке иностранной литературы 26 февраля. Он тоже очень интересный, и многое в нем перекликается с тем, что мы отмечаем в этом году 75-летие Победы. В фильме Айтматов рассказывает о том, что во время войны он, четырнадцатилетний мальчик, был секретарем сельсовета и раздавал похоронки. И что события военных лет сформировали его как писателя. Он захотел донести до людей то, что у него наболело в душе. Закончив Сельскохозяйственный институт в Бишкеке, он все бросил, поехал в Москву на Высшие литературные курсы и стал писателем.

Да, кстати, в прошлом году, когда мы были в Бишкеке, Ильгиз Айтматов, младший брат Айтматова, рассказал вот такую историю: их как детей врага народа не пускали в школу, и они шли со своими сверстниками до речки, потом их друзья через речку выходили к школе, а они возвращались и делали вид, что они там ходят в школу. Но как-то мимо проезжал аксакал и стал их расспрашивать: «Что вы здесь делаете?» — «Ну, там…» — «А почему вы не в школе?» — «Нас не пускают в школу». — «А вы хотите в школу?» — «Да». Тогда аксакал зашел к директору школы и сказал ему: «Ты нарушаешь всеобуч». А тогда, в советское время, был всеобуч. «Так и так, я тебя отдам под суд». Тот испугался и забрал этих детей врага народа.

Было им лет, не помню, на четвертый-пятый класс. И Айтматов написал сочинение о том, как пограничник поймал на границе врага. И директор школы сказал: «Молодец, несмотря на то что ты сын врага народа, ты написал такое хорошее сочинение». И так потихоньку-потихонечку он начал писать.

А во время войны он, четырнадцатилетний мальчик, который не мог на лошадь подняться, стал секретарем аилсовета, потому что все мужчины ушли на фронт, а он был самым грамотным. Он ведь успел пожить в Москве со своим отцом и всей семьей, учился в русской школе. И вот там, в Киргизии, его позвали и сказали: «Давай, значит, читай, документы из Москвы приходят, мы не понимаем». Ведь аксакалы, они же не все по-русски читать умели. И знание русского языка ему помогло, как и не раз в жизни. Он начал читать письма, вести переписку и так далее. Те же похоронки — он приходил к людям, читал, рассказывал…

— Но и о творчестве Айтматова во втором фильме говорится довольно много?

— Да, конечно. Мы даже показываем в нем отрывки из спектаклей по его произведениям. Тут нам повезло: в 2019 году мы дважды снимали в Театре Пушкина, где на Малой сцене Сергей Землянский ставил «Материнское поле» — а шло оно к тому моменту уже семь лет. Мы едва успели: вскоре его сняли с репертуара. «Материнское поле» — спектакль без слов, там только в самом конце мальчик кричит: «Папа!» Все остальное — музыка и движения. Это очень интересная пластическая постановка. Сергей Землянский — необычайно талантливый человек, и он сумел через музыку, через шумы, через игру актеров, через пластику передать всю суть… В спектакле ничего не говорят, но ты смотришь и тебе плакать хочется. Конечно, слезы никто специально не выжимает, просто произведение это о трагедии войны, хотя в нем нет ни единого выстрела, ничего такого… Еще, к большой своей радости, мы нашли в архивах видео спектакля по роману «Тавро Кассандры» и тоже используем ее в фильме.

— Каковы ваши дальнейшие планы?

Мы хотели бы, чтобы оба фильма были показаны и здесь и там. Будем отправлять их на фестивали: в России, в Киргизии, по всему миру. И стараться дальше пропагандировать творчество Айтматова. 


Показ фильма состоится 17 января в 19:00 в Большом зале «Иностранки».


Интервью подготовил Дмитрий Румянцев.
1024
Библиотека
Поделиться
Будь в курсе всех мероприятий!
Подписаться на рассылку
Присоединяйтесь
Дружите с Иностранкой
Шрифт
А
А
А
Цвет
Ц
Ц
Ц
Графика
Г
Г
Г