«Даже летом у них снег». Иеромонах Иоанн (Гуайта) о любви к России

17 февраля гостем Музейной экспозиции стал друг «Иностранки» — Джованни Гуайта, русский иеромонах Иоанн. О детстве, культуре Сардинии и интересе к России он беседовал с руководителем Центра междисциплинарных исследований Владимиром Фроловым.

Джованни Гуайта родился на Сардинии и воспитывался в католической традиции в очень благочестивой семье, все детство провел в церкви. Показателен пример, как в возрасте четырех лет Джованни спросил маму: «Если священник заболеет, можно мне провести службу?» Как оказалось, судьба свяжет Джованни Гуайта с самыми разными христианскими конфессиями. В юности он учился в Швейцарии, в Женевском университете, который основал Кальвин. Несколько лет прожив в городе с протестантской культурой, Джованни заинтересовался Россией и Русской Православной Церковью, а позднее написал книгу об Армении и Армянской Апостольской Церкви.

По словам отца Иоанна, жители островов питают недоверие ко всему новому. Тем не менее, хорошо адаптируются к жизни в эмиграции и часто великолепно владеют иностранными языками. Для него самого сардинский язык является скорее иностранным. Он более древний, чем итальянский, и представляет собой странную лингвистическую мозаику: существует пять вариантов сардинского языка, причем в каждом из них есть свои говоры и диалекты. Сардинцы с юго-запада острова плохо понимают сардинцев с севера, хотя их разделяет 250-300 километров.

В русской литературной традиции бытует вопрос, который задавал И. А. Бродский в одном из своих произведений: «Человек — остров, или человек — архипелаг?». По мнению отца Иоанна, человек — архипелаг, поскольку архипелаг предполагает связи между островами, а остров сам по себе является символом одиночества.

Откуда появился интерес к России? Отец Иоанн рассказал, что для него Россия была чем-то неизведанным. В подростковом возрасте он читал Ф. М. Достоевского: «Я не очень хорошо все это понимал, его героев жалко, но читать было безумно интересно». Однажды дядя подарил ему книгу «Царская Россия» с множеством иллюстраций, среди которых отца Иоанна особенно впечатлила репродукция картины Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года».

Выбор русского языка для изучения в университете многое определил в его жизни. После поступления в 1984 году ему вскоре предложили стажировку в Ленинграде в течение нескольких месяцев, где Гуайта впервые увидел тополиный пух. «Я тогда подумал: „Даже летом у них снег!“», — вспоминает отец Иоанн.

Больше всего на него повлияли встречи с тремя людьми — это отец Александр Мень, отец Георгий Чистяков и глава Армянской Апостольской Церкви Патриарх и Католикос Гарегин I.

C отцом Александром, которого отец Иоанн назвал «улыбающимся лицом православия», знакомство произошло в 1988 году. Благодаря отцу Александру отец Иоанн начал участвовать в жизни Церкви и понял, что это для него не только предмет исследования, а нечто гораздо более важное. Иеромонах Иоанн перевел книгу протоиерея Александра Меня «Сын Человеческий» на итальянский и французский языки, после чего книгу стали переводить на другие западные языки.

Знаковыми книгами о любви отец Иоанн назвал произведения Данте, Петрарки и Бокаччо, отметив, что «Декамерон» — это «духовная книга-путешествие от порока до добродетели».

Самой важной миссией для себя как священника отец Иоанн считает работу в детском хосписе «Дом с маяком» в Москве. Для христианина нет любви без жертвенности, без готовности отдать себя. Заботиться о тех, кто страдает, — значит выполнять долг христианина, говорит отец Иоанн.