Алиу Тункара: «Самое сильное влияние в моей жизни – это книги»

— Алиу, Вас знают в России как крупнейшего организатора жизни африканской диаспоры, чья деятельность, можно сказать, африканизировала Санкт-Петербург. Приют для бездомных африканцев, помощь в решении разнообразных проблем, организация лекций об Африке силами самих африканцев… Мало кто способен на такие серьезные усилия в течение долгих лет. В чём вы видите истоки своей деятельности, корни Вашего общественного темперамента?

— Самое сильное влияние в моей жизни — это, наверно, книги. До сих пор помню, как ещё в первом классе учитель наградил меня книжкой. За что наградил, не помню, зато помню книгу! «Моряк и писатель» — приключенческая и очень познавательная. Первые знания о жизни я вынес из библиотек. С детства жадно хватал знания. Рядом с домом при католической церкви была хорошая библиотека, я там пропадал целыми днями. С одной стороны, под рукой была вся французская классика — Бальзак, Дюма (и отец, и сын), Стендаль, Проспер Мериме, Гюго… К старшим классам я уже перешёл на XX век — читал Сартра, Симону де Бовуар… С другой стороны, ещё интереснее было знакомиться с франкоязычной литературой Африки. Это было ближе к сердцу.

— Много могу рассказать про африканских франкофонов. Вот наши малийские авторы: писатель и политик Сейиду Бадиан Куйате, он опубликовал свой первый роман, что важно, еще до независимости Мали, в 1957 году. У Мамаду Голого мне нравятся роман «Спасшийся от алкоголя» и сборник стихов «Африканский торнадо». Может, даже под его влиянием в молодости я и сам пробовал писать стихи… Где-то должны были сохраниться пара старых моих текстов.

Вот гвинейцы — Камара Лай, автор знаменитых книг «Чёрный мальчик», «Взгляд короля», «Драмус», критиковал отход от этнических традиций после завоевания независимости. Джибриль Тамсир Ньян, драматург и известнейший историк Западной Африки, обработал и опубликовал эпическое сказание о Сундиате Кейта — «Сундиата, или Эпопея мандинго». Очень интересное чтение. 

 
Был прекрасный камерунский автор, Фердинанд Леопольд Ойоно. В его романе «Жизнь боя» главный герой — чёрный домработник у французов. Писатель смог его глазами рассмотреть со стороны наши взаимоотношения с белыми, как человек может преодолевать зависимое положение. Это очень сильная книга. А его роман «Старый негр и медаль» вообще вошел в список 100 лучших африканских книг XX века.

Очень интересные романы и рассказы у писателя Монго Бети, тоже из Камеруна. Знаменитый роман «Между двумя мирами» сенегальца Шейха Хамиду Кана — про то, как может разрывать и разрушать душу человека существование в двух культурах одновременно: в африканской и европейской. 

 
Серж Биле, писатель из Кот-д-Ивуара, живёт на Карибских островах, на Мартинике. Я покупаю все его книги. Он раскрывает темы, о которых не принято говорить — расизм в Ватикане, чёрные рабы у белых учёных… Но никто из этих писателей, которые боролись против колониализма и дискриминации африканцев, не был против европейской культуры как таковой, или против европейцев. Наоборот — например, Ахмаду Курума, тоже из Кот-д-Ивуара, был активным противником официального национализма у себя на родине и под конец жизни оказался в конфликте с местной властью. А после его смерти в 2003 году, между прочим, ежегодно на книжных выставках в Женеве вручается премия его имени. 

Вообще, историческая роль африканцев — огромная тема, и совершенно нераскрытая. Американский учёный Руноко Рашиди изучает следы чёрных людей в Древнем Египте (это начинал ещё Шейх Анта Диоп в середине XX века), и в Азии, и даже в доисторической Америке. 

— Русская литература, особенно классика XIX века, была третьей важнейшей частью моего чтения в ранние годы. Советский Союз в пору моего детства и юности издавал много книг для зарубежных стран. Русскую классику и лучших советских писателей переводили на множество языков. В Африку они попадали целенаправленно, включая мою страну. Я добывал русские книги — Толстого, Чехова, и для меня это была важная часть познания мира. И в 1980-х, как только стал советским студентом в Ленинграде, записался в университетскую ленинградскую библиотеку, и оттуда целыми днями не вылезал.

— В советскую эпоху, во второй половине 1980-х, ещё студентом питерского Политеха я организовывал ежегодный городской чемпионат Африки по футболу, в котором принимали участие игроки порой даже из 24 стран континента. Мали, Конго, Гвинея-Бисау, Эфиопия, Алжир, Тунис… Этот чемпионат длился месяц — с конца апреля, когда тает снег, и до международного Дня Африки 25 мая. За несколько лет мероприятие сильно объединило африканцев в городе.

Администрация Санкт-Петербурга стала оказывать поддержку этой программе, поначалу хотя бы моральную. Власть стала понимать, что мы есть. Я исходил из того, что в России развивается гражданское общество, и все проблемы надо обсуждать на разных уровнях, особенно с общественными организациями. Мы развивали диалог со всеми, и каждый мог высказать свою мысль. Я даже думаю, что это повлияло в целом на положение в городе.

— Да, это уже в 90-х. У меня уже была своя фирма и появилась возможность как-то помогать. Подвал под моим офисом пустовал, и я предоставил его бездомным. В основном это были африканские беженцы или обычные мигранты, у кого кончилась виза или пропали документы. Люди могли там ночевать в безопасности, а днём спокойно заниматься получением или восстановлением документов. С тех пор многие из них наладили свою жизнь, кто-то получил российское гражданство, кто-то вернулся на родину. Мне теперь есть где переночевать чуть ли не в любой стране Африки — везде есть друзья!

— Мысль была такая: когда милиционер останавливает на улице африканца, у них не получается коммуникация, потому что они из очень разных культур, и воспринимают друг друга немного как инопланетян. Значит, надо помочь им понять друг друга, и тогда проблем будет гораздо меньше.
К тому же, в начале нулевых в городе участились нападения на африканцев, и мы понимали, что это связано с расизмом. Мы стали писать письма губернатору, просили о встрече и принимали меры к предотвращению таких ситуаций. Встретились с делегацией из мэрии, с начальником УВД, в этой встрече принимали представители правозащитных организаций. Поначалу было непонимание со стороны представителей власти. Первая беседа была ими подытожена в том плане, что нападения на африканцев — это никакой не расизм, а просто мелкое хулиганство…
Но постепенно диалог начал складываться. Мы предложили городскому управлению МВД организовать лекции для милиционеров про Африку, ради знакомства их с её культурой. Это помогло бы решить большую часть вопросов. Нас выслушали, и появилась надежда на успех. Через полгода нас пригласили на первую лекцию в школу милиции.

А кто может лучше всего рассказать про Чёрный континент? Конечно, сами африканцы. И вот мигранты из разных стран Африки стали готовиться в лекторы, и потом регулярно рассказывали про свою родину в разных в районных школах милиции.
Уже самая первая лекция включала в себя музыкальный элемент. Кто-то из наших взял с собой африканские барабаны, и дело сразу пошло! У нас получилось живое и очень искреннее общение с милиционерами, нам задавали интересные вопросы, мы подробно отвечали.
И постепенно стало совершенно очевидно, что ситуация улучшается. Милиционеры, познакомившись с африканцами вблизи и послушав их рассказы, стали относиться к ним, как правило, с большим пониманием, помогать в трудных ситуациях. А для многих африканцев со временем лекции стали работой.

Год спустя нам поступило предложение о сотрудничестве от молодёжного движения «Наши», и лекционная программа получила особый размах. С ними мы прошли почти все учебные заведения Санкт-Петербурга. У нас получались даже не лекции, а целые концерты или мастер-классы по африканской музыке.

— Санкт-Петербургский Дом национальностей создан при участии нашей ассоциации в 2005 году. Так появилось комфортное общее пространство, где собирались и проводили культурные мероприятия люди разных национальностей: армяне, узбеки, таджики со своими праздниками, традициями. Мы вошли в него, как африканская диаспора и принимали активное участие во всех программах. Изначально это был просто офис, но благодаря нашим хлопотам губернатор выделил дом — в историческом особняке Штифтера на Моховой.

— Наши дискуссии всегда проходили вполне конструктивно, без конфликтов. Главное ведь — дать человеку возможность высказать то, что он считает важным. Если бы такого прямого диалога не было, ситуация была бы гораздо хуже. И скинхед, пообщавшись с африканцем вживую, мог понять, что тот такой же человек, как и он — и уже не выказывать к нему неприязни.