130 лет назад родился крупнейший и самобытный русский мыслитель, занявший свое весомое место на перекрестке научных дисциплин — философии и филологии, — Михаил Михайлович Бахтин (1895–1975). К его юбилею приурочена выставка «Смех и смеховая культура», подготовленная сотрудниками Центра междисциплинарных исследований Библиотеки иностранной литературы.
Выставка0+
Смех и смеховая культура: К 130-летию со дня рождения М. М. Бахтина
Научный зал им. Вяч. Вс. Иванова31 марта 2025
11:00—21:00
вход по читательскому билету
#1
#2
XX столетие в мировой истории было ознаменовано грандиозными открытиями в области гуманитарной мысли, остающимися актуальными по сей день. Именно таковыми предстают перед нами идеи М. М. Бахтина о смехе и смеховой культуре, подробно изложенные им в знаменитой книге «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» (М.: Художественная литература, 1965) и иных работах, в частности в статье, предназначенной для вхождения в первую книгу, «Рабле и Гоголь» (впоследствии включена публикаторами в книгу 1990 г.).
В работах «саранского отшельника» убедительно демонстрируется существующая в Средневековье оппозиция официальной культуры (жизнь по церковному календарю, система феодальных отношений, сословная иерархия) и неофициальной культуры (празднества карнавального типа, устные и письменные комические произведения, речь простого народа, изобилующая ругательствами, поговорками, пословицами и т. д.) и доказывается сознательное использование Рабле различных форм неофициальной культуры в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль».
#3
«Празднества карнавального типа и связанные с ними смеховые действа или обряды занимали в жизни средневекового человека огромное место. <…>.
Все эти обрядово-зрелищные формы, как организованные на начале смеха, чрезвычайно резко, можно сказать принципиально, отличались от серьезных официальных — церковных и феодально-государственных — культовых форм и церемониалов. Они давали совершенно иной, подчеркнуто неофициальный, внецерковный и внегосударственный аспект мира, человека и человеческих отношений; они как бы строили по ту сторону всего официального второй мир и вторую жизнь, которым все средневековые люди были в большей или меньшей степени причастны, в которых они в определенные сроки жили. Это — особого рода двумирность, без учета которой ни культурное сознание средневековья, ни культура Возрождения не могут быть правильно понятыми. Игнорирование или недооценка смеющегося народного средневековья искажает картину и всего последующего исторического развития европейской культуры».
Все эти обрядово-зрелищные формы, как организованные на начале смеха, чрезвычайно резко, можно сказать принципиально, отличались от серьезных официальных — церковных и феодально-государственных — культовых форм и церемониалов. Они давали совершенно иной, подчеркнуто неофициальный, внецерковный и внегосударственный аспект мира, человека и человеческих отношений; они как бы строили по ту сторону всего официального второй мир и вторую жизнь, которым все средневековые люди были в большей или меньшей степени причастны, в которых они в определенные сроки жили. Это — особого рода двумирность, без учета которой ни культурное сознание средневековья, ни культура Возрождения не могут быть правильно понятыми. Игнорирование или недооценка смеющегося народного средневековья искажает картину и всего последующего исторического развития европейской культуры».
Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1965.
#4
М. М. Бахтин обращает внимание и на истоки этой оппозиции, лежащие в мифопоэтическом мышлении представителей архаических культур, для которых, однако, не существовало, как в случае средневекового общества, оппозиции официальной и неофициальной культуры, так как и серьезное, и комическое были включены на равных правах в культ и обрядовые действа и составляли единое синкретическое целое.
Картина средневековой жизни может быть представлена в образе двуликого Януса или монеты. Описываемый М. М. Бахтиным второй мир (неофициальная культура), в сущности, есть оборотная сторона первого и практически полностью повторяет его структурные элементы, но переворачивает вертикаль ценностей и положение вещей, меняет верх и низ, одобряемое и порицаемое, святое и греховное местами.
Картина средневековой жизни может быть представлена в образе двуликого Януса или монеты. Описываемый М. М. Бахтиным второй мир (неофициальная культура), в сущности, есть оборотная сторона первого и практически полностью повторяет его структурные элементы, но переворачивает вертикаль ценностей и положение вещей, меняет верх и низ, одобряемое и порицаемое, святое и греховное местами.
#5
«Вторая жизнь, второй мир народной культуры строится в известной мере как пародия на обычную, то есть внекарнавальную жизнь, как „мир наизнанку“».
Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1965.
#6
Неофициальная смеховая культура служила своего рода пространством освобождения не только от ролевых обязанностей, обусловленных сложившимся порядком средневекового мироустройства, но и, как подчеркивает М. М. Бахтин, от страха перед любой внешней силой (природными катастрофами, эпидемиями, властью господ, Богом) и одновременно уравнивала всех людей, предоставляя им возможность общения, недоступного в повседневной действительности. Высшей формой выражения смехового — освободительного — начала М. М. Бахтиным признавался карнавал.
#7
«Во время карнавала можно жить только по его законам, то есть по законам карнавальной свободы. Карнавал носит вселенский характер, это особое состояние всего мира, его возрождение и обновление, которому все причастны. Таков карнавал по своей идее, по своей сущности, которая живо ощущалась всеми его участниками».
Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1965.
#8
Больше того, освобождающая функция комического оказывается одним из механизмов, при помощи которого происходят изменения в культуре.
#9
«Необходимость в любой господствующей в данную эпоху картине мира всегда выступает как что-то монолитно серьезное, безусловное и непререкаемое. Но исторически представления о необходимости всегда относительны и изменчивы. Смеховое начало и карнавальное мироощущение, лежащие в основе гротеска, разрушают ограниченную серьезность и всякие претензии на вневременную значимость и безусловность представлений о необходимости и освобождают человеческое сознание, мысль и воображение для новых возможностей. Вот почему большим переворотам даже в области науки всегда предшествует, подготовляя их, известная карнавализация сознания».
Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1965.
#10
Сегодня в филологических науках принято хотя и условное, но довольно строгое деление на такие типы художественного сознания, как архаическое или мифопоэтическое (до VI–V вв. до н. э., т. е. до осевого времени); традиционалистское или нормативное (античность, Средние века, Ренессанс, барокко, классицизм); индивидуально-творческое или историческое (примерно со второй половины XVIII в. и более явственно и конкретно с XIX в. — периода промышленной революции).
Разделы выставки соответствуют типам художественного сознания, присущего тому или иному известному или безымянному автору определенной эпохи. Выставка проиллюстрирована произведениями искусства разных исторических периодов.
Ясно, что идея комического воплощалась в произведениях литературы — в зависимости от эпохи — по-разному. Осмыслению в историческом ключе феномена смеха и смеховой культуры и посвящена выставка, на которой представлены труды исследователей, занимавшихся проблемами комического в мировой литературе с доисторических времен до наших дней, и произведения разных авторов, стилей и жанров, взятые ими в качестве материала.
Разделы выставки соответствуют типам художественного сознания, присущего тому или иному известному или безымянному автору определенной эпохи. Выставка проиллюстрирована произведениями искусства разных исторических периодов.
Поделиться