Сакральная предыстория московского герба

C такой поэтической молитвой обращалась в 1919 году Марина Цветаева к мозаичной иконе (XVII в.) покровителя Москвы Георгия Победоносца на Воскресенских воротах, ведущих на Красную площадь. Как не раз случалось с настоящими поэтами — слова Цветаевой оказались вещими. Современные исследователи полагают, что прообразом для иконографии св. Георгия послужило популярное в начале н.э. изображение на амулетах конного царя Соломона, поражающего копьем женского демона. От Палестины до Византии считалось, что эти амулеты «сражались» с многоименной демоницей-вампиром, особенно страшной для рожениц и их еще не крещеных младенцев. В образе прелестной видом обнаженной демоницы слились иудейские легенды о мести Лилит, первой жены Адама, и древнегреческие поверья о «детолюбивой» вампирше Гелле, кто «к детям по́ душу крадется в час ночной».

Вас ждет увлекательный рассказ о демоническом прототипе Геллы, знакомой нам в качестве персонажа романа «Мастер и Маргарита», и о том, какой сложный путь прошла защитная иконография «святых конных всадников» от царя Соломона до св. Георгия. Лекцию сопровождает демонстрация изображений уникальных позднеантичных и средневековых оберегов с конными святыми, наглядно иллюстрирующая как история мировых религий отражается в российской духовной культуре.

На фреске V-VI вв. н.э. изображен популярный в русских народных заговорах св. Сисиний. Этот первый христианский святой, изображенный верхом, «унаследовал» полномочия царя Соломона по власти над демоницами и, предположительно, стал прообразом для более поздней (ок. Х в.) иконографии св. Георгия, заимствованной для герба Москвы.